дней! Примеры можно продолжить.
Если бы Сталин был заурядной личностью, заурядным полководцем, то по логике вещей он подобрал бы себе таких же заурядных заместителей, а не Жукова, Василевского и других. Заслуги Сталина и его упущения давно уже не являются «белым пятном» истории, как это может показаться. Просто надо выводы, все «за» и «против» рассматривать в единстве, с глубоким анализом, а не односторонне и тенденциозно. За Сталина в понимании Самсонова я обижен. А во всем остальном — обеими руками «за». В нашей истории много материалов, о которых мы вообще представления не имеем, как, например, о сути обвинений, выдвинутых в отношении Тухачевского, Якира, Уборевича, Блюхера и других. Сохранились ли в архивах дела на них, кем состряпаны? Хотелось бы увидеть стенографические отчеты о съездах партии, пленумах ЦК. А может быть, есть вещи, о которых не следует писать в широкой печати из этических соображений?
24 марта 1987 г.
М. С. Румянцев, участник войны, ветеран труда, г. Житомир. Заслуги не искупают вины
Мне 73 года, и я хорошо помню многие события, которые происходили в Советском Союзе в суровые годы культа личности Сталина. Первым событием тех черных лет было совершенное 1 декабря 1934 года убийство в Смольном С. М. Кирова. В тот морозный день я был в Ленинграде и видел не только сам город Ленина, одетый в траур, но и великую скорбь на лицах людей. И тогда негласная тень вины за гибель великого трибуна революции пала на Сталина, усмотревшего в Кирове своего соперника.
Вторым событием был учиненный Сталиным сокрушительный разгром руководства Красной Армии. В мае 1937 года политрук полковой школы в Ораниенбауме вошел однажды вечером в красный уголок и потребовал снять со стены портрет командующего Ленинградским военным округом Дыбенко. И в тот момент каждому, кто находился в помещении, интуиция как бы подсказала, что произошла какая-то ошибка. Ведь он, Дыбенко, на Пулковских высотах руководил войсками, защищавшими красный Питер от интервентов. И ни у одного из курсантов не поднялась рука снять портрет прославленного полководца.
В ту же ночь был арестован командир 2-го железнодорожного полка Дмитриев и командир соседнего 1-го железнодорожного полка (фамилии которого сейчас не помню). А когда я поехал в Ленинград в увольнение, был, что называется, шокирован тем, что в витрине магазина культтоваров, где ранее красовались портреты красавца Тухачевского, бравого Блюхера, Яна Гамарника, Уборевича, Якира, Дыбенко, остались из известных мне тогда только портреты Буденного, Ворошилова да Тимошенко. И я подумал о том, что руководство Красной Армии понесло тяжелые, ничем не восполнимые утраты.
Заслуги Сталина в Великой Отечественной войне не могут искупить перед советским народом вину за гибель ни в чем не повинного и многочисленного руководящего состава Вооруженных Сил страны.
24 марта 1987 г.
Ю. Дротьев, литсотрудник районной газеты, 31 год, г. Дубоссары Молдавской ССР. Боюсь за судьбу перестройки
Уважаемая редакция «Аргументов и фактов»! В свое время я открыл для себя ваш еженедельник. Очень поразился смелостью вопросов и ответов. Читал и не верил, что десятки вопросов, на которые сам ищу ответы, здесь опубликованы на протяжении последнего времени. Достаточно и тех открытий, что сделал для себя о роли Сталина, о «темных» временах 1937―1939 годов (мне говорили, что в 1947 году эта кампания продолжалась). У нас несколько соседей исчезли бесследно в те годы. Но и сейчас есть проявления старого — случай с журналистом Бехтиным в Ворошиловграде. Так у меня появились сомнения. Молодежь бесит, что есть «божки», которым до поры до времени все дозволено. Одной гласности здесь уже мало. У нас в Молдавии тоже был Вышку[43] с компанией. Посадили их, но они выживут и всплывут. Я уверен на 100 процентов. Нынешний энтузиазм (какой есть) перестройки может угаснуть со временем, когда результатов будет меньше, чем предполагалось. А работай те же взяточники в лагерях по 15 лет или их «к вышке» — делу будет малый урон. Мне кажется, наши грехи — в безбоязненности, идут от нее. В кино глупо показывали «бывших»: мол, переживают, переосмысливают. А они ведь классовые враги, говорили одно, делали другое! Я могу понять обстановку полувековой давности. Тогда страх парализовал народы. Недавно прочел поэму А. Твардовского «По праву памяти». Убедился в своей правоте. А вообще подобную литературу при всей обстановке гласности достать невозможно: что попало кому в первые руки — тот и хозяин журнала.
И вообще, последние события говорят о том, что мы еще мало знаем о прошлом. То, что раньше писали — ложь, ныне — лишь шаг к истине. Я, например, не знаю, как быть. Может ли кто-нибудь из авторитетных людей страны на страницах «АиФ» рассказать истину о Солженицыне? Почему Запад его ценит, а мы выслали за клевету?
Многое из зарубежной литературы о нас к нам не доходит. Читают избранные, кто был там. Видео смотрят те же. И здесь потому такая неразбериха. Что считать антисоветским? Я бы, к примеру, взял в руки одно из первых сочинений Солженицына и сам бы решил, читать его или нет, вредно ли оно мне, обществу, семье. Сколько писателей, о которых мы почти и не слышали! Надо создать четкую картину о наиболее сильных из врагов, наших бывших согражданах. Об их работе против нас. А то выходит, что сперва мы полны слухами, а затем их опровержениями.
Где же сейчас взять силы, когда каждому важнее свое, реже — общее? Когда у нас такое брожение умов? Что будет через 10 лет, когда те, кто сегодня хочет перестройки, устанут (а идет к тому)? Силы старого еще не сдаются. Власть — штука опасная. Так вот, бойцы перестройки сами постареют и захотят тишины? Не будем ли мы повторяться в ошибках?
Мой день нынешний менее требовательный, чем вчерашний. Семья, дом, узкий круг интересов — чтение, и только чтение. Стараюсь восполнить то, что упустил прежде.
Мы пишем, спорим, ищем и все же отстаем от времени, потому что считали, что уже обогнали его. А куда делись все те, за чьи ошибки страна платит по самому большому счету? Те, кого не посадили, кто уволен и работает на новом месте, считая себя правым? Не возвернутся ли они в ином качестве? Нужно оказать достойную оппозицию не тем, кто творит перестройку, а тем, кто ею умело прикрывается (последних, увы, больше). Их за руку не схватишь, нужно давить словом — не критики, а анализа. От критики уже есть ряд «обезболивающих средств».
Я знаю, мне не хватает образования, опыта,
